Антонина Васюра отработала охранником стрельбища без малого четверть века, а потом бравые военные... выкинули ее нехитрые пожитки на улицу. От обиды и беспомощности с бабой Тоней случился гипертонический криз.
Стрелок в юбке
Высокий забор, ровная площадка стрельбища, принадлежащего областной РОСТО (бывшему ДОСААФ). У забора беспомощно прикрытый целлофаном старый шифоньер, возле которого пожелтевший от времени, еще советской поры холодильник.
Антонина Васюра приехала в Амурскую область по плановому переселению из Украины в конце 70-х годов прошлого теперь уже века, работать пошла на ферму в пригородном селе Контон-Коммуна. Привесы, которые давали опекаемые ею бычки, были просто рекордными, местное начальство не могло нарадоваться. Потом Антонина тяжело заболела, врачи порекомендовали легкий труд. И вчерашняя крестьянка стала охранять полигон, на котором будущие защитники Родины учились метко стрелять. Вместе с мужем переехала жить на стрельбище, был там специальный домик для стрелка. Крестьянская природа не отпускала, и вскорости они построили рядом сарай для живности, летнюю кухню. Хотя по прописке она так и осталась жительницей Контон-Коммуны, в ее совхозную квартиру пришли жить другие люди. Время на дворе стояло советское, слово "собственник" было едва ли не бранным. Спокойная жизнь стрелка Васюры закончилась в 2004 году, когда сил охранять учебный полигон уже не осталось, врачи признали ее инвалидом II группы. И областное руководство РОСТО начало выживать своего бывшего работника из кособокого домика. Антонина Михайловна исписала кучи челобитных амурским и московским чиновникам: куда мне идти, прописана в одном месте, но жилья там уже нет, живу в другом, но никаких прав на дальнейшее проживание уже не имею? Весь свой век она добросовестно отработала там, где приказывала Родина, ее трудовая книжка полна благодарностей и начальственных поощрений. Отписок ей пришло немерено - чиновничьи бумаги тянут на трилогию. Все начинаются фальшиво-вежливо "Уважаемая Антонина Михайловна", а потом пространные отказы и завуалированные "пинки".
Менялись полковники, руководящие амурским отделением РОСТО, приезжало даже множество московских комиссий с различными проверками, прошла череда выборов глав Благовещенского района, а бабе Тоне никто не помог.
Председатель Амурского совета РОСТО полковник Александр Боржко по-военному категоричен.
- У меня в организации есть два офицера, которые живут без жилья. Причем один из них полковник, другой подполковник. А она уже четыре года у нас не работает.
В 2006 году машиной сбило мужа Антонины Михайловны, у единственного сына крошечная комнатенка в одном из городских общежитий, в которой он ютится вместе с семьей. Весной этого года пал уничтожил столбы электролинии, и осталась баба Тоня без света, просто не жизнь, а тьма.
За водой старушка с трудом ходит по месту прописки в село Контон-Коммуну, за всякой покупкой - в Благовещенск на попутках. Летом выручает автобус садоводческого маршрута, зимой часами на обочине в ожидании попутки.
Младшая сестра бабы Тони живет в королевской Англии, по молодости вышла замуж за курсанта-сомалийца, а когда в Сомали началась гражданская война, они эмигрировали в предместье Лондона. Вскорости после того как бабу Тоню выгнали из казенного дома, приезжала к ней английская родственница, погостила в кособокой кухне ровно неделю и уехала в слезах в туманный Альбион.
- "Ее дети до сих пор не верят, что я могу так жить в стране, которая победила фашизм", - говорит Антонина Михайловна. Отец ее, весь израненный, в самом деле дошел до Берлина...
Наша страна поменяла границы, строй, правила жизни и деятельности, но за самых достойных и жертвенно служащих общему делу людей, провалившихся при этих переменах в зазор ненужности, она не имеет права снять с себя ответственность.
Что просит у чиновников "Фирс в юбке", выпинываемый с ведомственного полигона? Построить небольшой домишко по месту ее прописки в селе Контон-Коммуна, где у нее есть в собственности земельный участок, на котором она своими силами умудрилась залить фундамент для будущего дома.
Глава администрации Благовещенского района Игорь Горевой официально пообещал корреспонденту "РГ": "Мы найдем возможность до октября месяца срубить ей дом в селе Контон-Коммуна".